История любви на фоне парикмахерской, принципов, подушки для одного и фирменного стиля гостиницы

Рассказывает Zuvr.ru

Он проснулся и резко сел на кровати. О, боже, каким же он был идиотом. Эта мелкая ссора. Ну, пусть не очень мелкая, но всё равно, что значат разногласия по сравнению с настоящей любовью. Неужели ему дороже какие-то непонятные принципы.

Принципы не засыпают рядом с тобой на подушке. Принципы не могут положить голову на плечо и нежно прижаться во сне. Принципы никогда не посмотрят на тебя так, что дух захватит. К чёрту эти принципы. Он считал себя идеальным принцем. Болван… Принципиальный принц… Да уж и юморист из него тоже никакой… Ему был важен фирменный стиль гостиницы, в которой он работал швейцаром, рассчитывая сделать карьеру. Важно было, чтобы его ливрея всегда оставалась гладкой и чистой. Ещё сотня совершенно глупых вещей были для него важнее того настоящего чувства.

Почему он сейчас так ясно это осознаёт? Этот чёртов туман в голове, откуда он тогда взялся, когда он заявил ей, что больше они никогда не увидятся, и гордо ушёл, считая себя настоящим самцом. И что в итоге? Пустота и боль, которую даже доверить никому нельзя. В которой нельзя признаться даже самому себе, потому что хочется считать себя выше всяких глупых сантиментов. Кому и что он хотел доказать? Нет ответа на эти вопросы. Нет, и не будет потому, что тот прошлый он, который вчера ложился спать, вероятно, умер. И, несмотря на то, что в нём сейчас бушует целая буря чувств, его он точно жалеть не будет. Нужно срочно всё исправить. Надо сказать ей. Она поймёт, ведь она у него такая умница… Последние мысли проносились в его голове уже на бегу. Он точно знает, где её искать.

Вот эта парикмахерская, глубокий вздох, не будем медлить

фирменный стиль старичка

Она удивлённо подняла очки.

— Что вам нужно? Как вы вошли? Парикмахерская ещё закрыта.

— Ты не закрыла задвижку…

— Почему вы ко мне обращаетесь на «ты», и вообще уходите, пока я не вызвала милицию, я между прочим ночной сторож и у меня тревожная кнопка рядом.

— Знаю, всё знаю. Неужели ты не узнаёшь меня?

— Ваня? Господи…

— Узнала! Узнала!

Он легко, как пёрышко подхватил её и закружил по комнате.

— Теперь я никуда не уйду, обещаю, ты веришь мне? И на фирменный стиль гостиницы мне плевать, могу теперь хоть в рваных штанах ходить и не нужно ничего мне стирать и гладить! Веришь? Ты ведь не устала ещё меня ждать, правда?

— Пятьдесят три года…что за срок для настоящей любви…

Две сухоньких фигурки обнялись в пустом зале парикмахерской. Нет срока для настоящей любви, она умирает вместе с нами.